Лестница из терновника-3. Прогрессоры - Страница 31

Чужие волки устроили "наших" в кордегардии, предназначенной для молодых бойцов, у которых ещё не было детей. Это помещение всегда строилось с большим запасом - именно для того, чтобы в случае необходимости вместить братьев, которых привели обстоятельства и война.

Кору позабавило, что чужим даже в голову не пришло заикнуться, что женщинам и мужчинам не пристало делить одно помещение и спать бок о бок, или даже просто намекнуть, что женщинам полагалось бы пойти в жилище рабынь. Видимо, уравнять в правах волчиц и рабынь показалось кощунственно, хоть и те, и другие - женщины.

Кору с удовольствием отметила, что истина есть истина, если ей внимают настоящие братья.

Тюфяков на всех не хватило, на утоптанный глиняный пол набросали в три слоя соломы, накрыли одеялами - "наши" кое-как устроились. Масляные светильники в нишах горели тускло, все устали, многие были изрядно пьяны - хотелось спать, но Анну сказал, когда вышли местные рабы:

- Закройте один глаз, вторым - смотрите, - а когда такой Львёнок не велит спать одним глазом, выставив караул в доме собственного брата, лучше не спать обоими глазами, чего там...

Тем более, что командир задрёмывал на ходу. Женщины-волки сложили стопкой несколько тюфяков, Кору и Мидоху постелили сверху свои плащи, Маленький Львёнок сказал: "Кору, останься со мной..." - лёг и заснул раньше, чем его голова коснулась ложа, не снимая сапог и оружия. Кору стащила его сапоги, расстегнула ремень - а командир так и не проснулся.

Грудная лихорадка. Всё ещё очень мало сил - хорошо, что не чахотка...

- Кору, - сказал Мидоху, - обними его и поспи рядом. Говорят, здоровое дыхание придаёт больному сил.

- Да, - сказала Кору и расстегнула командиру воротник. - Я так и сделаю. Чуть попозже. Мне надо выйти на минутку. Ты ведь не собирался спать?

Мидоху покачал головой и положил на колени меч.

- Я сейчас вернусь, охраняй командира, - сказала Кору и пошла к выходу.

Ей не надо было по нужде. Она толком не понимала, что ей надо. Просто почему-то очень хотелось выйти на воздух.

- Кору! - окликнул Анну. - Далеко?

Кору подошла. Анну пил холодный северный травник из чашки для вина. Барсёнок Ча смотрел на Кору спокойными, бесцветными, как у всех северян, глазами и улыбался.

- Ты очень хорошо говорил, брат, - сказала ему Кору. - Совсем как Наставник святой жизни.

- Мне хотелось бы почитать священные книги, дорогая сестра, - сказал Ча. - Мне хотелось бы проникнуть в самую суть истинной веры, понимаешь? Чтобы, если случай сведёт меня с умным и тонким собеседником, не пришлось уморительно и нелепо выходить из себя, как этот Наставник-неудачник.

Анну коротко рассмеялся. На Ча он смотрел, как на любимого брата - преданно.

- Я достану тебе книги, - сказал он. - Мы доберёмся до ближайшего города, и я куплю тебе Собрание Истин и Книгу Пути. Ты, Ар-Нель, опять меня удивил.

- Долго ждать, - вдруг вырвалось у Кору. - Знаешь, Барсёнок, у Хотуру ведь молодой сын, он на внуков надеется, а ещё есть дети волков... В храме должны быть и Собрание Истин, и Источники Завета, и Книга Пути, и не по одной, я думаю. Чтобы учить детей. Я попрошу у Наставника? Скажу, что нужно для язычников, которые пока сомневаются, а? Ты говоришь так хорошо - пусть эти книги помогут тебе говорить ещё лучше.

Ча покачал головой.

- Позволю себе усомниться, что этот Наставник станет разговаривать с женщиной, милая сестра. Но он глуп, а я признателен тебе за желание помочь.

- Я попробую, - сказала Кору. - Если не станет, значит, не станет.

- Хорошо, - сказал Анну, и Кору вышла из казармы мимо часовых - северянина из "наших" и трёх волков из свиты "наших" Львят.

Как это "не станет разговаривать с женщиной", думала Кору. Я ведь не простая женщина, не деревенская рабыня, я - волчица, меня послали Львята из Чанграна! Книги нужны для обращения неверных! Как Наставник может препятствовать священной миссии?

В одном случае, решила она. Если он - вправду отступник. Так это и можно проверить.

Кору вышла во двор.

Наступившая ночь была свежа, почти холодна; зеленоватая луна, ущербная с краю "в старость", сияла в чёрных прозрачных небесах чисто и ярко, но священная звезда Элавиль стояла прямо над луной, и лунный свет не застил всевидящего ока Творца. Факелы во дворе догорали и чадили, но небесный свет был так ярок, что от строений протянулись длинные тени.

Чужие волки разошлись по своим местам. Спать ушли. По двору бесшумно сновали тени рабов и рабынь - мели двор, сбрызгивали водой, подбирали разбросанную посуду, объедки, забытые платки и куртки. В конюшне теплился огонёк - там ещё кормили и чистили лошадей.

В жилых помещениях волков и покоях Львёнка огонь не горел, зато окно храма бросало на плиты плаца длинную жёлтую полосу света. У дверей храма, на ступенях, сидели волки, четверо, и переговаривались вполголоса.

Что за дикость, подумала Кору, оставлять караульных у храмовых дверей! Зачем?! Хорошо, Хотуру не доверяет Львятам из Чанграна, но, если не веришь - поставь телохранителей у дверей и окон собственной спальни! Не думает же Хотуру, что "наши" могут ограбить Творца? Правоверные в доме у правоверных - ради власти и дележа полномочий может случиться всякое, но уж не осквернение общих святынь!

Единственное логичное объяснение, которое Кору придумала - у Хотуру в храме важный разговор, и он не хочет, чтобы этот разговор слышали "наши". Но раз он не хочет - то просто необходимо услышать.

Входить в храм через охраняемую дверь Кору передумала. Зачем сообщать о себе?

Она нырнула в тень, как в воду, и прижимаясь к стене, неслышно ступая и почти не дыша, пригнувшись, прокралась мимо освещённого окна. Обошла храм вокруг.