Лестница из терновника-3. Прогрессоры - Страница 73

У меня - приступ... не знаю, чего. Я просто обнимаю её за плечи и притягиваю к себе, а она прижимается, тыкается носом в мою шею - она своя - она - Господи ты Боже мой - своя - моя - кои-то веки...

- Какую дуру я валяла, - бормочет Марина, когда я целую её в висок - и прикосновение как откровение. - Какую идиотку - но ты купился, потому что и не ждал другого. Так тебе нужна была поддержка Земли - и так ты не хотел поддержки Земли... а я только и могла...

- Молчи, - шепчу я, и мы целуемся по-настоящему.

На ней - церемониальная одежда знатной дамы, я чувствую себя чудесно и странно, я чувствую себя с северянкой, побеждённой в чертовски тяжёлом бою, я чувствую себя совершенно здешним и совершенно настоящим - и её тело под шёлком жёстче, чем я ожидал, упругая мускулатура... ах, да, она же боец... спортсменка... где сейчас это всё? - нас трясёт от возбуждения и нетерпения, мы торопимся, путаемся в собственных тряпках, как подростки... Госпожа А-Рин, Говорящая-с-Птицами, плебейка, принятая в штабе за стратегический талант, не красавица, нет, но восхитительная, видит Небо, невероятная! У неё - маленькая рука, тонет в моей, я успеваю рассмеяться, она шепчет: "Мы совпадаем по происхождению, Ник", - я растворяюсь в её тепле...

Потом мы сидим на остывшем песке под звёздами. Марина переплетает косу; я смотрю на неё - и горло перехватывает от нежности.

- Был влюблён на Нги? - спрашивает она с тихим сочувствием.

- Нет. Не могу себе позволить, - я нервно хихикаю. - Я теряю контроль только с землянами. С ксеноморфами я - сталь, кремень. Не смею. А ты?

Марина закрывает лицо рукавом, как женщина из Кши-На, вызывая у меня дикое желание ещё её целовать.

- Я - да. Нет. Я тоже не могу себе позволить. Но на Нги-Унг-Лян отправилась исключительно потому, что была влюблена в фотографии её жителей. Ах, как они меня очаровывали... Тебе не понять.

- Это почему? Я почти год борюсь с противоестественным желанием вызвать нги на поединок.

- А я увидела принцев из своих детских фантазий. Живых и настоящих. Которым, как выяснилось позднее, я не нужна ни в каком виде, кроме как в роли товарища и военного советника. Ибо - женщина. А женщина здесь - тень чужой любви, когда каждому хочется свою.

- Ты, значит, всё знаешь... а другие наши женщины на Нги-Унг-Лян работают?

Марина смеётся, трясёт головой.

- Песок в волосы набился... Нет. Женщинам тут едва ли не тяжелее, чем мужчинам. У женщин аборигены вызывают сюсюк стомегатонной мощи, неконтролируемое слюноотделение и собственнические инстинкты. Видел бы ты нги нашими глазами! О, какие лапушки! Затискать бы насмерть! А скажи-ка мне, товарищ мой по оружию, нужны ли наши сюсюканья и тисканья здешним чистым бойцам?

- Как амёбе - телескоп.

- Вот именно. Наши женщины устроены не так, как здешние. Нашим тяжело быть одиночками, чьи неземные прелести демонстративно игнорируются именно лапушками, от которых слюни текут, - Марина хихикает. - А лапушки демонстративно игнорируют: клеить чужую женщину - значит, оскорбить её смертельно... Большинству женщин тяжело быть бесполым объектом деловых контактов, с которым в флирт даже не играют. Будь ты хоть как сильна и мудра - нервы сдают в конце концов. Комплекс неполноценности, знаешь ли...

Становлюсь на колени.

- Я тобой очарован. Ты прекрасна, кровь моя - Небо мне свидетель.

Марина хохочет, отмахивается тренированным жеманным северным жестом.

- Ага! Я - старая уродина с неудачной метаморфозой!

- Злыми словами я пытался бороться со старой и безнадёжной любовью, - говорю я. - Ты помнишь, А-Рин, как мы вместе росли, дрались на палках и мечтали друг о друге - там, в нашей чудесной деревушке в горах Хен-Ер? Нас разлучили, мы сражались с другими, годы нас изменили - но старая страсть...

Марина фыркает и порывисто обнимает меня.

- Ничего - легенда? - шепчу я ей в ухо, и мы снова целуемся. До головокружения.

Нам требуется почти полночи, чтобы слегка остыть. Мы разговариваем, когда заря уже окрашивает пески в нежно-розовый цвет - нам никак не заснуть, мы - как впервые влюблённые школьники или нги в первую брачную ночь. Больно и сладко.

Мы разговариваем на более-менее профессиональные темы между поцелуями.

- Так почему вы бросили Мерзлякова? - вспоминаю я. - Почему не сработал сигнал тревоги?

Марина перебирает мои волосы.

- Коль, у комконовцев нет "тревожной сигнализации". Агенты влияния работают в агрессивной среде и экстремальных обстоятельствах. У каждого из нас сердечко ёкает периодически - мы ведь часто и сознательно идём на риск. Как же нам вживлять "сигнализацию"? Спасатели могут угробить миссию, милый, а миссия иногда стоит дороже, чем жизнь резидента.

Я инстинктивно прижимаю её к себе.

- Хочешь сказать, что вы работаете совсем без прикрытия?

Она улыбается.

- Почти. Большой Брат следит - но и только. В случае с Артуром - ничто не предвещало, как говорится. Одна из наших будничных трагедий...

- Но вы оставили тело...

- Нет. Забрали его живым. Раненым, правда, и с тяжёлой психической травмой - но, уверяю тебя, не бросили. Ты знаешь, как используются психотропные средства, когда надо украсть у аборигенов пару часов жизни? Разве что - не поставили этнографов в известность, чтобы поубавать прыти вашим искателям приключений...

- Погоди, погоди... мне рассказывали о вскрытии тела, Марина!

- Мы оставили им макет. Максимально достоверно изготовленный, чтобы они смогли хорошенько с ним познакомиться. В смысле, с ней - с земной анатомией.

- Хок! Зачем, Небеса благие?!

- Мы создаём прецедент. Морально готовим нги к возможности существования разумной жизни такого вида. Поэтому за всю историю изучения Нги-Унг-Лян ни разу не использовали никаких достоверных подделок - люди, только живые люди. Люди - среди здешних ксенолюдей. Будущая легенда, будущее сотрудничество... Кши-На - исключительно высоко развитая для своих лет культура...